2006 - Онегин и Печорин - "герои своего времени"

  К началу девятнадцатого века политическая картина мира стала меняться, мир стал более демократичным, материалистичным. Поводом для этого стали переворот во Франции, революции в Италии, Англии и Германии. Освободительное движение не обошло и Россию. Угрозы в сторону царя, массовые стачки и выступления революционеров-декабристов, офицеров и поэтов и, естественно, народа подорвали веру в самодержавие. Народ устал от власти консерваторов. Именно поэтому в декабре 1825 года офицеры устроили бунт на площади, но не смогли ничего доказать, ибо да, народ разочаровался в царе, но сомневался и в них. Многие сломались в этой неравной борьбе; стали появляться люди праздного существования, без цели в жизни, именуемые сегодня, как хиппи; которые не могли или не хотели добиться чего-то в жизни; которые, не сумев разобраться в политической борьбе, стали как бы отшельниками. Такими «лишними» людьми были и Онегин с Печориным, вымышленные, но правдивые и существовавшие, может быть, под другими фамилиями, «герои нашего времени».

  Оба они – и Печорин, и Онегин схожи во многом как по своему внутреннему, душевному состоянию, так и по их общему менталитету. Прежде всего, два этих человека – выходцы из «высшего света», светские люди дворянского сословия. Размышляя над этими личностями, можно даже заранее сделать вывод, что «лишними людьми» чаще всего становятся дворяне, так как хороший достаток во всём, балы, кутежи и доступность всего быстро пресыщает, потихоньку, медленно деградируют личность, как таковую. А мещане, как известно, что раньше, что сейчас не купаются в роскоши, им не от чего «нежиться». Поэтому дворянство заранее направляет человека по определённому пути развития.

  Большую, даже главную роль сыграло воспитание и светское образование «героев нашего времени». Высший свет изобиловал материалами по образованию, например – музыка, культура, занятия и т. д, а также различного рода гувернёрами, наставниками и прочими учёными людьми. Светская мораль позволяла, даже обязывала знать какой-нибудь европейский язык, в частности, французский, ибо в высшем свете девятнадцатого века в совершенстве владеть этим языком считалось признаком хорошего тона. Аналогичный пример тому в современном мире на фоне английского языка. Онегин превосходно владел французским языком, а Печорин, по всей видимости, не хуже. Если же говорить о воспитании, то Онегин рос избалованным ребёнком, а вот Печорина, похоже, жизнь и воспитание баловали меньше.

  Онегин довольно быстро устал от «этой великосветской суеты», сразу раскусил прозрачность, и чёрствость светских дам, понял, что делать ему здесь нечего и, тем не менее, продолжал жить в том же духе, хотя и без особого удовольствия. Прототипом Онегина является Печорин, однако, ему, напротив, доставляло удовольствие доставлять несчастье, разрушать другим счастье, коверкать жизнь, «плевать в душу», гнушаться чувствами к себе других, которые, кстати, сам же и вызывал. Он жил этим. Он, равно как и Онегин, был эгоцентриком, эгоистом, замкнутым в себе. Но, в отличие от своего предшественника-прототипа, всё же трудно сказать, любил ли он себя. Онегин не видел просвета в сложившейся ситуации, у него не существовало высоких идеалов в жизни. Онегин не мог любить. Его единственным и бесповоротным мнением о женщинах было то, что все они легкомысленные, несерьёзные кокетки. И он не мог сделать исключения Татьяне, ибо, повторяю, его мнение было прочно устоявшимся. Печорин же был крайне гордым человеком, ему нравилось играть чувствами других людей. На самом деле он никого никогда не любил, а чувства к Вере, и отчасти к Бэле – лишь более глубокие, как бы более заинтересованные, чем по отношению к другим. У него не было друзей, да он в них и не нуждался. Можно бесконечно рассуждать об этих странных людях, скажу только, что жилка интереса и справедливости у них была. У Онегина это кратковременная «реформаторская» деятельность в родном селе; у Печорина – вполне правильный интерес к «белым» ворам, попытка устранения их деятельности.

  Я более за Печорина, нежели за Онегина. Даже когда Онегин потерял Ленского и как друга, и вообще, а затем – Татьяну – долго ведь он не переживал. А Печорин…. Он: изменил своим принципам, женившись на Бэле; сам себя критиковал, глубоко и осмысленно размышлял над своими действиями; давал последний шанс Грушницкому; захотел попрощаться с Верой, загнав коня насмерть; и в том же духе. Печорина тоже можно понять. Он сам о себе говорил, что в нём живут два человека: первый всегда хочет понять суть происходящего, второй его останавливает; первый всегда над всем иронизирует, а второй.… А второй?! Что до силы воли, то Онегин, узнав, что любившая его Татьяна к нему охладела, не смог сделать ничего иного, чем написать письмо; Онегину всегда надо было дать какой-нибудь толчок, чтобы он что-то сделал. А Печорин делал всё сам, у него была огромная сила воли (в отличие от безволия Онегина). То, как он держался, его манеры, его жизненный опыт, кстати, весь трагический; вся суть Печорина – страшная загадка – вот почему Лермонтов назвал его «героем нашего времени».

  Ни Печорин, ни тем более Онегин никому не были нужны. А это временное «признание» Онегина, когда его везде «таскали» с собой на балы – это лишь игра времени. Жить впустую. В одиночестве; ненужные отщепенцы общества. В нашем мире полно таких людей, людей без веры, без веры в себя хотя бы; без идеалов, без смысла жизни…Их не изменить, ведь таких хиппи на самом деле больше, чем думают. Это, как правило, люди с высокой или низкой самооценкой, равнодушные ко всему, что им не нравится. Надо стараться заставить этих людей жить нормально, без их комплексов. Самое главное – хорошее воспитание, остальное не так важно.